Юристы прогнозируют скорый рост числа банкротств, и вопрос, законно ли применять в процедуре несостоятельности «гонорар успеха», становится все более актуальным. Можно считать его переменной частью оплаты юридической фирмы — такая концепция была впервые заявлена в деле о несостоятельности московского ПАО «Нота-банк»: на втором круге арбитражного производства суды рассмотрели обособленный спор о выплате коллегии адвокатов «Джи Ар Лигал» «гонорара успеха» в размере свыше 304,7 млн руб. за работу по возвращению активов кредиторов. Смешанная форма оплаты может быть выгодна всем участникам банкротства, считает председатель коллегии Ирина Шоч.

Казалось бы, долгожданный момент оживления экономической жизни настал, но, проходя мимо закрытых витрин, съезжающих арендаторов или работающих, но пустых из-за низкого покупательского спроса магазинов, даже несведущие в вопросах банкротства люди понимают — это лишь начало грядущей череды банкротств и ликвидаций. Масштаб трагедии пока сложно оценить до конца, но возобновившие работу суды уже почувствовали нагрузку: участвуя в начале июня в судебном заседании, я обратила внимание на количество разбирательств, назначенных судьей на этот день. Их было 86.

В свете проступающих перспектив важна не только способность эффективно провести процедуру банкротства и взыскать долги в конкурсную массу, нужно уметь выбрать источник финансирования юридических услуг и модель их оплаты, наиболее выгодные с экономической точки зрения. И здесь возникает вопрос о законности применения в банкротстве, в частности банкротстве финансовых организаций, «гонорара успеха».




Федеральный закон №266-ФЗ от 29 июля 2017 года внес изменения в ст. 20.6 Закона о банкротстве, дополнив ее пунктом 3.1: согласно ему, вознаграждение арбитражного управляющего при погашении требований кредиторов по результатам привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности составляет 30% от суммы, поступившей в конкурсную массу. Мы видим, что такую зависимость в целях более эффективного проведения процедуры банкротства устанавливает сам законодатель. Кроме того, фиксация вознаграждения в процентном соотношении от фактически поступивших денежных средств не противоречит целям конкурсного производства.

Некоторые судебные дела рассматриваются во всех судебных инстанциях, включая ВС РФ. Применительно к банкротству ПАО «Нота-банк» рассмотрение ряда споров на уровне ВС РФ имело значение не только для самого банка как участника судебного процесса, но и для всей правоприменительной практики в целом. Не так давно Экономическая коллегия Верховного суда РФ указала «соблюдение баланса интересов сторон» среди требований к размеру оплаты юридических услуг (дело №А40–154909/2015). А 21 мая Арбитражный суд по Московскому округу, рассмотрев обособленный спор по делу №А40–232020/2015 о выплате «гонорара успеха» за юридическое обслуживание процедуры несостоятельности ПАО «Нота-банк», оставил в силе акты судов нижестоящих инстанций, установившие его законность. Именно коллегия адвокатов «Джи Ар Лигал» впервые пояснила, что вознаграждение является не «гонораром успеха», а смешанной формой оплаты: сочетанием постепенно уменьшающейся абонентской платы, установленной из очевидного на момент заключения соглашения объема работы, и комиссионного вознаграждения — процента от суммы, которая поступила в конкурсную массу в результате труда юристов. Какую проблему решает такой подход?

При заключении договоров невозможно определить заранее многие вещи — к примеру, размер затрат на розыск активов или вероятность того, что на имущество лиц, контролировавших банк, обратят взыскание, как в России, так и за ее пределами. Необходимость обжалования действий должностных лиц, уровень сложности и объем заявлений в правоохранительные органы и суды, вероятность выявления подозрительных сделок, которые потребуют оспаривания, восстановления задолженности на балансе и дальнейшего взыскания денежных средств, а возможно, еще и обращения взыскания по акцессорным обязательствам — все это трудно предвидеть. Не стоит забывать и о вероятности выявления признаков преднамеренного банкротства, привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности. А в тех случаях, когда контролирующие должника лица неочевидны, возникает вопрос о снятии «корпоративной вуали». И, заключая соглашение, конкурсный управляющий и юридическая фирма не могут оценить размер справедливого вознаграждения для привлекаемых юристов, поскольку ни одна из сторон не знает наперед, насколько сложной и объемной окажется работа по всем направлениям.

Смысл смешанной формы оплаты сводится к тому, что, по нашему мнению, она оптимальна для банкрота: помимо защиты его интересов и прав она направлена на увеличение конкурсной массы для дальнейшего исполнения обязательств перед кредиторами. Более того, в случае применения почасового или сдельного порядка оплаты может оказаться, что юристы провели большую и качественную работу, но деньги в конкурсную массу не поступили, например из-за того, что должник банкрота за это время тоже обанкротился или актив уже перешел к добросовестному приобретателю. Однако работа сделана, время потрачено — и услугу следует оплатить. При смешанной форме оплаты таких неприятных ситуаций не возникает.

Юлия КарапетянЮристы прогнозируют скорый рост числа банкротств, и вопрос, законно ли применять в процедуре несостоятельности «гонорар успеха», становится все более актуальным. Можно считать его переменной частью оплаты юридической фирмы — такая концепция была впервые заявлена в деле о несостоятельности московского ПАО «Нота-банк»: на втором круге арбитражного производства суды рассмотрели обособленный спор о выплате коллегии адвокатов «Джи Ар Лигал» «гонорара успеха» в размере свыше 304,7 млн руб. за работу по возвращению активов кредиторов. Смешанная форма оплаты может быть выгодна всем участникам банкротства, считает председатель коллегии Ирина Шоч.

Казалось бы, долгожданный момент оживления экономической жизни настал, но, проходя мимо закрытых витрин, съезжающих арендаторов или работающих, но пустых из-за низкого покупательского спроса магазинов, даже несведущие в вопросах банкротства люди понимают — это лишь начало грядущей череды банкротств и ликвидаций. Масштаб трагедии пока сложно оценить до конца, но возобновившие работу суды уже почувствовали нагрузку: участвуя в начале июня в судебном заседании, я обратила внимание на количество разбирательств, назначенных судьей на этот день. Их было 86.

В свете проступающих перспектив важна не только способность эффективно провести процедуру банкротства и взыскать долги в конкурсную массу, нужно уметь выбрать источник финансирования юридических услуг и модель их оплаты, наиболее выгодные с экономической точки зрения. И здесь возникает вопрос о законности применения в банкротстве, в частности банкротстве финансовых организаций, «гонорара успеха».




Федеральный закон №266-ФЗ от 29 июля 2017 года внес изменения в ст. 20.6 Закона о банкротстве, дополнив ее пунктом 3.1: согласно ему, вознаграждение арбитражного управляющего при погашении требований кредиторов по результатам привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности составляет 30% от суммы, поступившей в конкурсную массу. Мы видим, что такую зависимость в целях более эффективного проведения процедуры банкротства устанавливает сам законодатель. Кроме того, фиксация вознаграждения в процентном соотношении от фактически поступивших денежных средств не противоречит целям конкурсного производства.

Некоторые судебные дела рассматриваются во всех судебных инстанциях, включая ВС РФ. Применительно к банкротству ПАО «Нота-банк» рассмотрение ряда споров на уровне ВС РФ имело значение не только для самого банка как участника судебного процесса, но и для всей правоприменительной практики в целом. Не так давно Экономическая коллегия Верховного суда РФ указала «соблюдение баланса интересов сторон» среди требований к размеру оплаты юридических услуг (дело №А40–154909/2015). А 21 мая Арбитражный суд по Московскому округу, рассмотрев обособленный спор по делу №А40–232020/2015 о выплате «гонорара успеха» за юридическое обслуживание процедуры несостоятельности ПАО «Нота-банк», оставил в силе акты судов нижестоящих инстанций, установившие его законность. Именно коллегия адвокатов «Джи Ар Лигал» впервые пояснила, что вознаграждение является не «гонораром успеха», а смешанной формой оплаты: сочетанием постепенно уменьшающейся абонентской платы, установленной из очевидного на момент заключения соглашения объема работы, и комиссионного вознаграждения — процента от суммы, которая поступила в конкурсную массу в результате труда юристов. Какую проблему решает такой подход?

При заключении договоров невозможно определить заранее многие вещи — к примеру, размер затрат на розыск активов или вероятность того, что на имущество лиц, контролировавших банк, обратят взыскание, как в России, так и за ее пределами. Необходимость обжалования действий должностных лиц, уровень сложности и объем заявлений в правоохранительные органы и суды, вероятность выявления подозрительных сделок, которые потребуют оспаривания, восстановления задолженности на балансе и дальнейшего взыскания денежных средств, а возможно, еще и обращения взыскания по акцессорным обязательствам — все это трудно предвидеть. Не стоит забывать и о вероятности выявления признаков преднамеренного банкротства, привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности. А в тех случаях, когда контролирующие должника лица неочевидны, возникает вопрос о снятии «корпоративной вуали». И, заключая соглашение, конкурсный управляющий и юридическая фирма не могут оценить размер справедливого вознаграждения для привлекаемых юристов, поскольку ни одна из сторон не знает наперед, насколько сложной и объемной окажется работа по всем направлениям.

Смысл смешанной формы оплаты сводится к тому, что, по нашему мнению, она оптимальна для банкрота: помимо защиты его интересов и прав она направлена на увеличение конкурсной массы для дальнейшего исполнения обязательств перед кредиторами. Более того, в случае применения почасового или сдельного порядка оплаты может оказаться, что юристы провели большую и качественную работу, но деньги в конкурсную массу не поступили, например из-за того, что должник банкрота за это время тоже обанкротился или актив уже перешел к добросовестному приобретателю. Однако работа сделана, время потрачено — и услугу следует оплатить. При смешанной форме оплаты таких неприятных ситуаций не возникает.

Юлия Карапетян